Молодая мама

В 1959 году в Монреале композитор Давид Ботвиник написал музыку на стихи поэмы Авраама Суцкевера "Молодая мама" (ид.трансл. Di Yunge Mame). Стихи были написаны еще в 1944 году, после освобождения  Вильно. В своей книге "Новые идишские песни: от Холокоста до наших дней" (ид.трансл. Fun khurbn tsum lebn: naye yidishe lider), Ботвиник так рассказывает о песне:

Молодая мать возвращается домой и обнаруживает, что единственное, что осталось от ее драгоценной маленькой дочери Ханеле – это фарфоровая кукла, забытая в колыбели. Мать нежно, как о ребенке, заботится о безжизненной кукле, но безнадежно. В финале песни мать пробуждается от своего сна-забытья с мучительным криком.

Сопрано Лиза Уилсон впервые исполнила эту песню в марте 2011 года.

Оригинальный идишский текст, а также полная музыкальная партитура опубликованы в сборнике "Новые идишские песни: от Холокоста до наших дней" (ид.трансл. Fun khurbn tsum lebn: naye yidishe lider) (http://botwinikmusic.com).

Az fun gorer velt iz ir farblibn,
Bloyz ir kinds a lyalke un nit mer — 
Vemen zol di yunge mame libn,
Ver vet ir an entfer gebn, ver?
 
Hakt zi tsu di tir af shlos un rigl,
Un vi frier leygt zi itst af s'nay
In dem pustn, pustn, pustn vigl
Dos fargafte kind fun portselay.
 
Vent un balkn glimtsern in frirung,
Inem fentster shtekt a bintl shtroy —
Tut zi on a shmeykhl vi a tsirung
Oykh dos kind zol mitshmeykhlen azoy.
 
Nor di lyalke veynt. Me hot ir kholem
Tsugeroybt fun oysgeshtrekte hent.
Iz zi krank gevorn khas-vesholem?
Vey mir, vi dos shterndl ir brent!
 
Viklen mames lipn ayn dem shtern:
— 'Nite, nite Khanele, nit veyn,
Vayl a volf a beyzer ken derhern.'
Un di trern vergn zi aleyn.
 
Tut di mame Khanelen shoyn leygn
Tsu der ziser brust un vigt zi tsu
Un zi git der lyalke oykh tsu zeygn:
— 'Aylelyu, mayn lebn, aylelyu.'
 
Un di lyalke zeygt. Es git a bleykhl
Af di liplekh blezndiker shoym,
Un fardremlt ayngevigt in shmeykhl,
Bloyz di vies tsitern koym-koym.
 
Dremlt oykh di mame bay ir shenster.
Ober plutsem vekt zi a geshrey:
Mer nito dos bintl shtroy in fentster,
Un vi shtern falt arayn a shney.

Из всего, что осталось у нее в целом мире,
Есть лишь куколка ее ребенка и ничего больше.
Кого юная мама должна любить,
Кто даст ей ответ, кто?

Она заперла дверь на замок и засов,
И как она делала раньше, она кладёт снова
В эту пустую, пустую, пустую колыбель
Своего фарфорового ребенка.

Стены и потолок искрятся от холода,
В окне торчит связка соломы.
Она "надевает" улыбку как украшение,
Чтобы и ребенок также улыбнулся вместе с ней.

Но малютка плачет. Ее мечта
Похищена из протянутых рук.
Больна ли она, не дай Б-г?
Горе мне, как горит ее лобик!

Касаются мамины губы лба:
- Хватит, хватит, Ханеле, не плачь,
Злой волк может услышать.
И слезы душат ее.

Мама приложила Ханеле
К сладкой груди и укачивает ее.
Она дает куколке сосать грудь:
- "Ай-лю-лю, моя дорогая, ай-лю-лю".

И малышка сосет. На ее губках
Пузырится пена
И засыпает она, убаюканная, с улыбкой,
Только веки едва-едва дрожат.

Засыпает и мама рядом со своей красавицей,
Но вдруг будит ее крик:
Не стало связки соломы в окне,
И, как звезды, внутрь падает снег.

УЗНАТЬ БОЛЬШЕ