Концентрационный лагерь Заксенхаузен, расположенный в 35 километрах к северу от Берлина, был основан в апреле 1936 года. Первые заключенные были доставлены сюда из появившихся раньше всех прочих Эмсландских лагерей. Заксенхаузен не классифицировался нацистами как лагерь смерти, но тысячи узников умерли здесь от болезней, холода, голода и непосильного труда; тысячи заключенных, в том числе и большая группа советских военнопленных, были казнены в этом лагере. В апреле 1945 года, в попытке бежать от наступающей Советской Армии, лагерная охрана погнала более 30 000 узников на марш смерти, во время которого погибли многие тысячи заключенных. Когда 22 апреля 1945 года на территорию Заксенхаузена вошли советские войска, они обнаружили всего 3000 больных и ослабленных узников. В 1946 году бывший нацистский лагерь был превращен в крупнейший из трёх спецлагерей для перемещенных лиц в советской зоне оккупации на территории Германии. Позже на территории лагеря был создан большой национальный мемориал и образовательный центр.
Заключенные лагеря Заксенхаузен трудились на протяжении долгих изнурительных часов, питание было скудным, одежда и условия существования - ужасными. Большая часть узников работала на военных заводах, но заключенные были заняты также на сельскохозяйственных, строительных и текстильных работах. Одним из уникальных аспектов жизни Заксенхаузена была хорошо отлаженное производство фальшивых денег: заключенных заставляли подделывать американскую и британскую валюту. Лагерь постоянно расширялся, под конец своего существования Заксенхаузен насчитывал десятки подлагерей.
В первые годы существования в Заксенхаузене содержались в основном немецкие политзаключенные; евреи встречались среди узников редко, да и арестовывали их за политические воззрения, а не за расовую принадлежность. По мере того как нацистская паутина охватывала всё большее пространство, росло и количество заключенных. В 1937 году население лагеря составляло 2500 человек, после "Хрустальной ночи", когда были схвачены тысячи евреев, число заключенных увеличилось в три раза. В конечном счете, лагерь превратился в место заключения многочисленных гомосексуалистов, евреев, цыган, инвалидов, бесчисленных священников и религиозных деятелей. С 1939 года среди заключенных стали появляться люди разных национальностей, так как с началом войны в Заксенхаузен стали поступать узники из оккупированных стран. В конце 1939 года в культурной жизни лагеря произошли существенные изменения. Их вызвали помещенные в лагерь 1200 арестованных чешских студентов, многие из которых были артистами и музыкантами. Это была группа политически сознательных людей с националистическими и антифашистскими взглядами.
Музыка по принуждению
Наиболее известной и мучительной ежедневной пыткой для заключенных Заксенхаузена было принудительное музицирование. Один из бывших заключенных лагеря вспоминал:
Эсэсовцы превратили пение, как и все остальное, к чему они прикасались, в издевательство и насмешку над пленными… тех, кто пел слишком тихо или слишком громко, били. Эсесовцы всегда находили повод для избиения… когда вечером нам приходилось волоком тащить тела наших умерших или убитых товарищей обратно в лагерь, нас заставляли петь. Час за часом, под палящим солнцем или жалящим морозом, метелью или проливным дождем, мы должны были стоять на плацу для перекличек и петь… о девушке с темными карими глазами, лесе или глухарях. А в это время наши мертвые и умирающие товарищи лежали рядом на рваных шерстяных одеялах, прямо на мерзлой земле или в грязи.
Узников часто заставляли петь во время тяжелых физических работ. В Заксенхаузене, как и в некоторых других концлагерях существовал специальный трудовой наряд, который назывался "поющие лошади": группу заключенных запрягали в повозку, которую они должны были тянуть через весь лагерь, распевая при этом во всё горло. Кроме традиционного пения на плацу и во время работы, часто эсесовцы заставляли заключенных петь по воскресеньям немецкие песни, обычно это были популярные современные мелодии, немецкие народные песни или нацистские гимны. Особенно трудно это давалось заключенным-иностранцам, которые часто не говорили на немецком языке. Принудительное пение было не только деморализующим и изнурительным, но и опасным. Бывший узник, музыкант Эберхард Шмидт вспоминал, как несчастного заключенного, "который не знал слов песни, избивали. Били тех, кто пел слишком тихо, и тех, кто пел слишком громко".
Существовали и обязательные для исполнения песни, их выбирали эсэсовцы и все заключенные в определенные моменты должны были петь их. Например, "Песня Заксенхаузена" (нем. Sachsenhausenlied), которую зимой 1936 года написал немецкий политзаключенный Карл Влох и его друзья-коммунисты Бернард Бестлейн и Карл Фишер. Заключенные написали новые слова на широко известную мелодию рабочей песни "Крестьяне хотят быть свободными" (нем. Die Bauern wollten Freie sein). Авторы надеялись, что новая песня поможет сплотить братство заключенных и станет выражением антифашистского духа. Как и в случае с другими написанными "по заказу" СС песнями, первоначально лагерная администрация одобрила эту песню и заключенным часто приказывали петь её. Позднее песню запретили, но узники продолжали тайно исполнять её, теперь уже добровольно.
Музыкальные инициативы заключенных
Музыкальные события, инициаторами которой были заключенные, появились в Заксенхаузене еще на раннем этапе. Одно из первых музыкальных мероприятий состоялось в канун Рождества 1936 года, когда группа арестованных коммунистов из Гамбурга собралась вместе, чтобы спеть старые песни молодежных "левых" групп. Среди певцов были лагерный староста Гарри Науйокс и соавтор "Песни Заксенхаузена" Бернард Бестлейн. Для этой группы убежденных коммунистов первые несколько месяцев, проведенных в Заксенхаузене, были безжалостными и гнетущими, у них возникла потребность укрепить связи в лагерном сообществе и организовать сопротивление там, где это было возможным. На собрание пришли многие заключенные, а, поскольку все происходило в день религиозного праздника, заключенные надеялись на терпимое отношение со стороны СС. Один бывший узник вспоминал, что
в этот вечер каждый человек был наполнен осознанием общей силы, которая давала ему стойкость противостоять ещё более страшному террору. Все, кто участвовал в этом вечере, поделились этим ощущением с товарищами, которые не присутствовали там. Наши песни звучали так мощно и громко, что стены дрожали.
Успех первого собрания был таков, что эти песнопения или Schallerabende стали проводиться регулярно. Со временем состав участников расширился, в песнопениях стали принимать участие узники не только немецкого происхождения. Заключенные Заксенхаузена распространили эту традицию по другим лагерям. Репертуар расширился за счет декламации, поэзии, политических речей, но всё же центральным звеном оставалось совместное пение, несколько песен были написаны специально для таких собраний. Чем чаще проходили эти песенные вечера, тем труднее было сохранять их в тайне. Время от времени СС оглашали приказ об исполнении только определенных, официально разрешенных песен, в эти временные промежутки тайные песенные вечера оказывались под запретом. В целом же, администрация лагеря старалась помешать организации таких собраний, но не запрещала их, поскольку вечера расценивались как развлекательные, а не политические мероприятия.
Как и во многих других лагерях, некоторые музыканты Заксенхаузена, такие как Aлександр Кулисевич и Ян Вала, часто устраивали нелегальные представления для своих товарищей по бараку в свободное время или по выходным дням. В лагере существовал также ряд хоровых коллективов, имевших более официальный статус. В Заксенхаузене было несколько чешских и немецких хоров, польский хор, еврейский хор под руководством Розбери д’Аргуто (псевдомин Maртина Розенберга) и другие певческие коллективы. Самой музыкально активной группой были, вероятно, 1200 чешских студентов, депортированных в Заксенхаузен в 1939 году. В первые дни в лагере они много пели, стараясь подбодрить более взрослых и опытных немецких антифашистов. Испытав на себе силу песенных вечеров "Schallerabende", немецкие политзаключенные поощряли пение молодых чехов для поднятия духа и укрепления решимости. Среди них особо выделялись два певческих коллектива: хор бывших профессиональных певцов, основал и руководил которым Франтишек Марушан, и группа студентов, исполнявших политические и сатирические песни, которые называла себя "Sing Sing Boys" ("Поющие мальчики" или "Мальчики Синг-Синг" - игра слов: англ. Sing - петь, напевать и "Синг-Синг" - американская тюрьма строгого режима)
Коллектив Марушана изначально состоял из пяти-шести студентов с музыкальным образованием, но вскоре в составе хора уже было более 40 исполнителей. Хотя у них не было ни бумаги, ни нот, ни инструментов, ни даже камертона, певцам этого коллектива удалось создать впечатляющий репертуар, включавшим в себя произведения Сметаны, Дворжака и Яначека. Коллектив "Sing Sing Boys" полностью состоял из музыкантов-любителей, их репертуар имел более политическую направленность. В своем творчестве под руководством Kaрела Штанцла эти студенты видели возможность оказать сопротивление нацистам, а также поддержать и развлечь друг друга:
Никто из нас ранее не занимался музыкой. Мы были связаны общей судьбой и любовью к музыке и пению... Ежедневно мы насчитывали сотни умерших. Мы замерзали и умирали от голода – и всё же по вечерам мы пели и сочиняли музыку... Мы не хотели быть мучениками. Мы хотели выжить и поставить фашистскую Германию на колени, хоть как-то поучаствовать в этом.
Другим важным вкладом чешских студентов в музыкальную жизнь Заксенхаузена было создание песенников. В 1940 году в чешских бараках вспыхнула эпидемия скарлатины, и их закрыли на карантин. Как ни странно, это оказалось к лучшему: заключенные были освобождены от трудовых нарядов и предоставлены сами себе. Запертые в своих бараках, студенты устраивали дебаты, политические дискуссии, вечера поэзии и юмора. По просьбе заключенного коммуниста Харри Науйокса, они создали песенник. Красиво иллюстрированный буклет стал объектом такого восхищения, что подобные просьбы полились рекой, и производство песенников вскоре стало регулярным. Со временем немецкие заключенные тоже начали создавать рукописные песенники, некоторые из них сохранились до конца войны.
Концерты инструментальной музыки также проводились в Заксенхаузене, хотя их было гораздо труднее организовать, чем песенные вечера. Одним из первых коллективов был струнный квартет, он появился в 1941 году. Квартет состоял из трёх чешских музыкантов – Богумира Червенки (скрипка), Карела Штанцла (скрипка), Яна Шкорпика (альт) – и немецкого заключенного Эберхарда Шмидта (виолончель). Сначала музыканты исполняли произведения в аранжировке Франтишека Марушана, но позднее музыканты смогли достать партитуры Бетховена, Брамса, Шумана, Бородина, Грига и Дворжака. В 1940 году по приказу СС был сформирован второй оркестр, состоявший в основном из польских заключенных. В 1942 году в лагере появился симфонический оркестр под руководством военного дирижера Питера Адама.
Несмотря на то, что в лагере Заксенхаузен была насыщенная музыкальная жизнь, в нее были включены лишь немногие узники. Занятые бесконечной борьбой за выживание, многие заключенные не принимали участия в музыкальных мероприятиях, а другие были просто слишком слабы или больны, чтобы посещать концерты.
Список литературы
Fackler, G., 2000. "Des Lagers Stimme"– Musik im KZ. Alltag und Häftlingskultur in den Konzentrationslagern 1933 bis 1936, Bremen: Temmen.
Gilbert, S., 2005. Music in the Holocaust: Confronting Life in the Nazi Ghettos and Camps, Oxford: Oxford University Press.
Kuna, M., 1993. Musik an der Grenze des Lebens: Musikerinnen und Musiker aus Böhmischen Ländern in Nationalsozialistischen Konzentrationslagern und Gefängnissen, Frankfurt/M.: Zweitausendeins.
Lammel, I., 1995. Das Sachsenhausen-Liederbuch. In G. Morsch, ed. Sachsenhausen-Liederbuch: Originalwiedergabe eines illegalen Häftlingsliederbuches aus dem Konzentrationslager Sachsenhausen. Berlin: Hentrich, pp. 14-31.
Langbein, H., 1994. Against All Hope: Resistance in the Nazi Concentration Camps, 1938-45, New York: Paragon House.
Stompor, S., 2001. Judisches Musik- und Theaterleben unter dem NS-Staat, Hannover: Europaisches Zentrum fur Judische Musik.
1998. Zeugen Jehovas: Vergessene Opfer des Nationalsozialismus. , Vienna.